Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Мы пошли уже другой дорогой, обогнув храм и старые покосившиеся домики. Небо серело кусками, опускалось все ниже, гремело, ругаясь само на себя. Птицы умолкли, поскрипывали трухлявые кресты и качались ставни домишек, Алис впереди раздраженно фыркала, нервно дергала головой, поворачиваясь на каждый шорох. Мне было все равно, куда идти, почему-то я спокойно повиновалось чернокрылой девице, ее тайна как-то объединяла нас: я знала ее, а она боялась потерять меня, это давало ей возможность контролировать мое молчание. Напрасно: девушка не могла быть предметом моих разговоров с кем-либо. - Остаемся на ночь, - произнесла я, рукой отворяя покосившиеся ворота; в ладонь больно врезались засохшие веточки девичьего винограда, но створки поддались, выпустив нас в город. - Найди место, нам нужно поставить бочки, - кивнула Алис, придерживая ногой ворота. Я осмотрелась, пытаясь сориентироваться в городе, мне определенно нужна была рыночная площадь, никак не меньше. Да и старосту найти было бы неплохо. Пройдя вдоль оплетенных виноградом железных прутьев, я свернула по улочкам, Фламберг же, поглаживая тонкими пальцами подбородок, раздумывала над планом, сопоставляя мысли с возможностями. Рынок был пуст, кто бы мог сомневаться; отчего-то люди с появлением чудовища первым сворачивали свои столики на торговой площади, прятали товар, больше беспокоясь за убытки, чем за собственную жизнь. К моей радости, деревушка оказалась полноценным городом, до рынка я петляла еще с четверть часа. Не было бы людям так страшно, торги бы я услышала еще за версту, веселье не скроешь. Среди вбитых в землю столов и сваленных в кучу пустых корзин стояла деревянная площадка на балках, мне в пояс. Позади нее спускались ступеньки, а рядом так удачно валялись крепкие на вид доски. Я тут же взмахнула рукой, белый луч потонул в серых тучах, но мне большего и не нужно было. Положив меч на площадку, я стала отбирать длинные и прочные доски, уложила их к балкам так, чтобы не сползли под тяжестью. Через несколько улочек что-то громко грякнуло, послышался голос Алис и чей-то больно громкий шепот. Опершись рукой о доски, я села на площадке и стала в ожидании болтать ногами, пятками стуча по вбитым балкам. Не прошло и четверти часа, как из-за угла сперва вынырнула бочка, а потом показалась Алис, легонько толкнула бочонок ногой и пошагала следом. За девушкой, кряхтя и покашливая, семенила женщина в платке, повязанным так, что видно лицо было только треугольником: от плотно сомкнутых губ до серых глаз, даже брови были скрыты. - Я тебе что, осел с морковкой? Помочь не хочешь? – прикрикнула Алис, пиная бочку, полную воды. Я молча кивнула на доски и поднялась на площадке во весь рост. Девушка недовольно фыркнула, но подкатила бочку ближе, толкнула ее сперва носком, потом коленом на доски. Я подхватила бочку, придержав ее за ободы пальцами. Вдвоем мы закатили ее на платформу и поставили ровно, вытащили крышку, исцарапав до крови пальцы, отчего-то заглянули внутрь. - Так, я еще за двумя, - шикнула Алис, спрыгивая на землю. Пожилая женщина осталась стоять у ступенек, теребя в руках растрепавшийся край старого платка. Говорить с ней я не стала, только оперлась руками о края бочки, ткнулась лбом в деревянные доски, завернутые полукругом. Долго ждать мне не пришлось, девушка не стала мелочиться и прикатила сразу две бочки, которые я опять помогла ей поставить на площадке. Вытерев выступившие капли пота со лба о плечо, Фламберг окликнула женщину, подзывая к себе. - Скажи, что мы осветим воду. Пусть завтра люди придут к площадке за ней. Все, и здоровые, и больные, - хрипло произнесла девушка, присев на площадке на корточки. Женщина закивала, стала молиться нараспев хмурому небу, неестественно то повышая, то понижая голос. Странно на слух и как-то неприятно, но отрезвляюще. Вскоре она ушла в один из домов, спустя несколько минут пошла в другой; так и ходила до заката, принося в дома добрую весть. А нам оставалось только ждать. Грянул гром, тяжелые капли стали редко падать, оставляя крупные мокрые следы, но закрыть бочки мы и не подумали, только сели подле них. Я прильнула лопатками к дереву, а Алис закрыла голову крылами. Темно-серое небо полоснул коготь молнии, на город будто вылили ведро воды, щедро, с душой. Я чуть наклонила голову, позволив воде капать с волос и лба, не затекая в глаза, нос и рот, Алис встрепенулась, как мокрый воробей, приобняла себя за колени, совсем закрывшись крыльями. А мне были приятны косые росчерки дождя, он не бил и не стучал, просто лил, так и норовя затечь за шиворот. Воды в бочке стало слишком много и она выплеснулась мне на голову. И не одной мне, спустя несколько минут рыкнула Алис, зарываясь в прибитые ливнем перья. Ближе к ночи дождь поутих, вода больше не выливалась, мокрые же вещи казались второй кожей, хотя от холода волосы на затылке вставали дыбом. Я прикрыла глаза, откинувшись на стенки бочек, расслабилась, вытянув ноги. - Будете? – пискнуло над самым ухом. Я открыла сперва один глаз, думая, что мне померещилось, затем села прямо и уставилась на девчонку. Она стояла под дождем, держа над головой крышку от бочки, протягивала мне теплые пирожки в пятнах дождя. Затем громко серкнула носом, втягивая в себя сопли. От удивления я только смотрела на нее, не находя попросту слов. Наконец я что-то выдавила из себя, указав на пирожки. - Вы же тоже кушать хотите, - сбивчиво ответила девчушка, топчась на месте. – Ма сказала, что вы меня спасете, а вам, чтобы спасать, силы нужны, вот, - девочка говорила это с таким серьезным видом, что я невольно прыснула. - Кушай сама, так выздоровеешь, - заверила ее, отталкивая от себя пирожки. - Пф, послали звереныша клянчить спасение, скоро толпы таких повалят, чтоб урвать кусок получше. У здоровья нет кусков. И лечить вас никто не собирается, чай не империя вымирает, - донесся из-за крыльев угрюмый голос Алис. Девчонка всхлипнула, резко прижав тарелку к себе, выпавшие пирожки я словила у ее босых ножек, протянула дитю. - Иди домой, здесь холодно и сыро, - тихо произнесла я, подталкивая девочку к ступенькам. - А пирожки? – жалобно проскулила она, дрожащей рукой протягивая тарелку. - Один, хорошо? – я заглянула девчушке в глаза, сложила оставшиеся гостинцы на тарелку поровнее. Дите закивало. Я послушно надкусила край пирожка, чувствуя, как девочка ждет от меня поддержки. Она улыбнулась и сбежала по ступенькам, а потом вернулась домой. Честно прожевав пирожок с картошкой, я вновь облокотилась о бочки и задремала, предупредив напарницу. Разбудил меня скрип деревянных ступеней, я толкнула Алис в голень через крылья, притянула бастард за рукоять к себе. Почему-то у меня не возникло сомнений, что это вовсе не ребенок. Девушка тоже вслушалась, медленно отвела крылья за спину. Дождь уже прошел, но за темными тучами не было видно и кусочка неба. Не сговариваясь, мы одновременно вышли с Алис из-за бочек, выставив вперед клинки. Острия коснулись шеи человека; тряпье в его руках, измазанных подсохшей кровью, замерло над бочками. Нет, не этого мы ждали вечер и ночь… Фламберг тоже замерла в недоумении, поддела острим клинка капюшон человека, обнажив коротко стриженные грязные пряди. Не чудовище, не монстр, которого мы рассчитывали увидеть – обычный человек. - И… что? – просипела она, поднимая голову незнакомца острием меча. Алис тоже не знала, как быть. Убить человека нельзя, но он совершил то, что и монстру-то в голову не пришло бы, не были они столь хитры и подлы. Животное никогда не снизойдет до такого, каким бы чудовищем оно ни было. - Это человек, - я опустила клинок, на лице мужчины появилась ухмылка, которая буквально вывела Алис из себя. Я улыбнулась, поняв, что мы подумали об одном и том же. – Но это не мешает! – и резко ударив незнакомца по ногам, подхватила. Алис дернула тяжелую ношу за шиворот, окунув его в бочку; я отпустила ноги и позволила мужчине скользнуть в холодную воду. Крышку мы закрыли плотно, вбив навершиями мечей. Бочку столкнули и спихнули с площадки, минуя скат, прямо на землю почти с метровой высоты. На шум сбежался народ, и так уже собиравшийся с рассветом к площадке. Все засуетились, обходя качающуюся от потуг мужчины бочку. Алис демонстративно спрыгнула на землю, под тихое перешептывание подошла к жертве и занесла клинок. Я облокотилась о бастард, наклонила голову, наблюдая за напарницей. Край бочки она рассекла мечом, вода тут же хлынула, намочив ноги стоящим вокруг людям. Из воды вынырнул человек, кое-как выбрался, рухнул на землю. - Делайте с ним, что хотите: вашу воду отравил он, - прошептала Алис, щурясь. Когда девушка вернулась, я молча кивнула, соглашаясь с ней. Так было лучше. Напарница фыркнула. - Для него было бы лучше, если бы я его убила, - она пожала плечами, облокотилась о стоящую за моей спиной бочку. - Нам нельзя, - усмехнулась я. - И все-таки наш союз окончен, задание выполнено, и ты снова мне лишь враг, - просипела Фламберг в ворот. - Именно. Так что улетай, пока я просто сижу, - я фыркнула. - Или нападу со спины, - девушка пожала плечами. – Останешься здоровье людей стеречь и помогать раненым и больным? Опять строишь из себя ангелочка. Кому ты врешь? Перья-то все равно белее не станут! - Твои тоже, - я пожала плечами. – Хоорсу передай, если встретишь, чтобы прислал сюда хоть кого-то, смыслящего в медицине. Алис кивнула, в том, что она передаст при встрече, я могла не сомневаться. Почему? Я слишком хорошо ее для этого знала. - Удачи, падшая, - рыкнула она, взлетев с места. И тебе удачи. Боюсь, что больше этого не повторится. Такой работы уже не будет. А мы встретимся уже врагами, как ты и пророчила. Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Полные сутки провела я на ногах. Бочки оттаскивала к храму; благо, люди попросили воды набрать, и так уйти на десяток шагов от дома боялись – в каждой семье были больные, не один, так два, а то и все. Без воды, на запасах еды, больные и жалкие… Мне было только в радость смотреть, как быстро исчезает из бочек вода, а докатить пустые бочонки не составило труда, на радостях старушка-староста даже ворота мне открывала широко, придерживала колючие кусты. Но госпиталя в городке не было, равно как и дома, способного вместить в себя столько люду. Я не осмелилась отворить ворота храма и впустить больных туда, только бегала из дома в дом, осматривала людей, стараясь хотя бы узнать, кто болен и что тому виной. К ночи прилетел Хоорс, распорядился, чтобы убитого людьми мужчину похоронили, попросил храм на время занять. Ему не отказали, крылатый кареглазый блондин заставил щеки женщины-старосты пылать, а голос дрожать. Всю ночь я бегала из дома в храм, распоряжаясь принесенными вещами: кто нес тряпье, кто набитые одеяла, а кто не жалел и кровати. Хоорс же был занят своими делами: ждал крылатых лекарей, искал в топях какие-то растения, изредка, возвращаясь, отдавал мне новые распоряжения. С рассветом все утихло, день в бегах завершился, позволив мне, наконец, сесть на прохладные ступени, вытянув ноги, и расслабиться. Икры сводило, хотя за сутки я толкала лишь бочки, больше распоряжаясь что и куда поставить под белыми сводами церквушки. Но как же сильно я ошибалась. Солнце мне подарило лишь час на отдых, позволило силам восстановиться, а людям собраться. Позади меня приземлились ангелы, трое мужчин, в белых рубашках и светлых штанах, в сапогах на манер всадников. Хоорс отделился от них и, сложив крылья, подошел ко мне. Я тут же встала, придержала меч, кивнула. - Возможно, ты и прав – я как цербер на веревочке. Весь день как девочка бегаю, - фыркнула я, щурясь на солнце. - Напрасно, девочки носят еду господам, а не помогают спасать чужие жизни, - рассмеялся ангел, похлопав меня по плечу. - Обнадеживает, - я повела плечом, заставляя руку Хоорса скользнуть по лопаткам. – Что теперь? – кивнула в сторону двух ангелов, обсуждающих какие-то травы и белую энергию. - Жить, - парень пожал плечами, поднялся на ступеньку. – У меня к тебе задание. - Что ты хочешь? – я сжала и разжала пальцы, посмотрела на ослепительный купол. Он посмотрел мне в глаза, грустно улыбнулся, пожевал губами, собираясь с мыслями. – Пришедших людей будет много, кого-то принесут, кого-то приведут. Некоторые будут умирать, некоторые – тяжело болеть. Мы не всех сможем спасти, ты должна это понимать. - Я не дура, – сощурилась я, ожидая вразумительного ответа, без предисловий. Мне не нужны просьбы… - Приказ. Я слушаю. - Пускай только тех, кого еще можно спасти. Остальных, - он указал то ли на кладбище, то ли на домики у него. – Ты пойми… И я понимала… Молча кивнула и спустилась со ступеней. Ждать и делать выбор, решая судьбы умирающих людей. И как же сильно я заблуждалась, думая, что так легко справлюсь…
***
Подошел седьмой день нашего пребывания в деревушке – Линар. Без сна, без отдыха, без времени. Только я, стоя у ворот, знала, день или ночь; каждый раз, заходя, я отвечала рыжеволосому ангелу, какое сейчас время суток; храм сиял изнутри дни подряд, пылая белой энергией. И снова, стоило лишь хлопнуть дверям за моей спиной, как круг смерти возвращался. С каждым разом я становилась все холоднее, не жалела и не сочувствовала. Того за дверь, к ангелам, а другого хороните… Дети, старики… Там, за оградой их было много, а я ничего не могла с этим сделать. Одного прикосновения светлых существ да настойки на травах было не достаточно, чтобы бороться со смертью на равных, нужно было желание жить, важна была тяга и любовь к тому, что причинило боль. А это давалось единицам. Еще одну девочку я забрала с рук матери и понесла к дверям. - Постойте, я тоже… - спохватилась женщина и вцепилась в подол моего плаща. Медленно повернувшись, я покачала головой. Не спасти, по глазам видно. Она отпустила плащ, склонила голову. Я ожидала слез, криков и причитаний, но… - Я буду молиться. Спасите ее, - едва слышно прошептала она, пятясь к ограде. Простите… Пусть земля будет пухом, вам остались сутки… Хоорс усадил девочку к себе на колени, стоило мне впустить ее в храм, стал что-то шептать ей на ушко и гладить по темным жидким волосикам. Я оглянулась на хлопочущих ангелов, они ходили между вещами, служившими постелями, касались белыми, как снег, пальцами лбов больных, что-то шептали. Бирюзовая дымка окутывала головы, а после и тело едва живых людей, рассеивалась, становясь белой. Рыжеволосый Стюарт придержался рукой за стену, едва не рухнув, выждал несколько секунд, после чего глубоко вздохнул. Четвертый раз, прошлые три заканчивались обмороком. Крылатые были едва ли не на пределе, под глазами синели круги, губы трескались и наливались кровью, все тело было белым, как снег, перья сыпались из сложенных крыльев. Едва живые, они продолжали стоять над больными, проверяя их самочувствие по нескольку раз на день. Все оказалось куда сложнее, чем трупный яд. Мертвые тела в бочках были еще и отравлены. Жуткий смрад витал под куполом: гниль и мертвечина смешивались с запахом пота и грязного тела, тонкий сладкий аромат яда казался здесь особенно тошнотворным. Я вышла, собираясь теперь отбирать еще жестче, увы… Но выбирать было не из кого – полулежа, на ступенях сидела девушка, укутанная в старые платки. Ее всю трясло, то ли от холода, то ли от страшных рыданий, она судорожно глотала воздух и раздирала пальцы в кровь о ступени. Я приподняла ее, подхватив за плечо, перекинула ее руку себе за голову и придержала девушку за необъятную талию. Она положила свою ледяную руку поверх моей, охнула, едва не завалившись вновь. Я крепко ее держала, не позволяя упасть, широко расставленные ноги девушки ходили ходуном. Видимо, я причинила ей боль, что-то живое толкнуло меня из ее живота, девушка охнула и сползла по мне. Немалых трудов мне стоило удержать ее на себе. - Хоорс, Стюарт, Рей! – крикнула я, поворачивая голову. Первым вышел Стюарт, посмотрел на тонкий месяц отсутствующим взглядом, тяжело вздохнул. Девушка что-то судорожно прошептала, вцепившись онемевшей рукой в мое плечо, чем привлекла внимание ангела. Без слов он кинулся к ней, помог мне поднять ее и так внести во храм, уложить на последнюю свободную постель. Двери закрылись и заперлись изнутри. Больше никому не суждено было выжить в эту ночь. Я осталась сидеть подле девушки, мою руку она не отпускала, сжимая ладонь до хруста костяшек. Ангелы спали, прислонившись спинами, машинально качали на руках больных детей, изредка всхлипывающих и морщившихся от боли. Тихо… Слишком тихо. Душно. Девушка заворочалась, стараясь лечь удобнее, тонкое одеяло сползло, обнажив худые бледные ноги. Я спешно подняла одеяло, укрыла ее вновь, подоткнув край ткани; что-то теплое и склизкое потекло по пальцам, стоило мне подвернуть одело под ноги, я с ужасом перевела взгляд на спящих ангелов, во рту пересохло, и любой звук выходил шипением. Девушка вцепилась в мой рукав и заплакала. Так жалобно… - Не бросай меня… - глубоко вздохнула, набирая в грудь воздуха. Я спешно сняла сапог свободной рукой и швырнула его в ворох крыльев, положившись на удачу. Ангелы вздрогнули, проснувшись почти одновременно. Я что-то пролепетала, все так же держа девушку за руку. Кусая губы, она что-то шептала, тянулась к животу и поглаживала его. Крылатые сорвались с места, положили детей на постели, кинулись ко мне, сбивая тряпье. - Тише, тише, - я едва вытащила пальцы из руки девушки, встала у изголовья ее постели, взяла ее за руку снова, присела на корточки у низкой постели. - Рей, живо! – шикнул Хоорс, раскрывая крылья. Купол из перьев окутал постель, крыло же Стюарта осталось перед моим лицом, я видела девушку лишь по грудь. Пот градом струился по ее лицу, слезы стекали к вискам и тонули в белесых локонах. - Либо вы, либо ребенок, - прошептал Рей, убирая руку с содрогающегося тела девушки. Она кивнула, всхлипнула, что-то судорожно прошептала, из чего едва ли можно было различить «его». Больше у нее ничего не спрашивали до восхода… Мне пришлось крепло зажимать ей рот, не позволяя закричать, будить детей нам было нельзя. В конце концов я позволила девушке кусать мою руку за крови, сдерживая стоны и крики, она плакала, разрывала мою руку в кровь, но терпела. А я от собственного бессилия смотрела, как вздрагивают от волнения крылья Стюарта, вслушивалась, чувствуя неподдельный страх парней и… удивление… преклонение. Если бы я могла чем-то помочь, позволить хотя бы не выбирать между жизнями ребенка и матери… Крик все же вырвался, девушка судорожно дышала, до боли сжимая пальцами мои ледяные руки. Что-то щелкнуло в голове, от резкой боли по руке заструилось белое пламя. На белом, как мел, лице зарумянились щечки, лоб высох от слез и пота. Ты будешь жить, иначе не дано. Положив руку девушке на голову, я постаралась успокоиться. Новая, слабая волна пробежала по пальцам снова… Глубокий судорожный вдох, тихий сдавленный стон в руку… Хоорс обернулся, кивнул, он был полностью сосредоточен, от напряжения у виска пульсировала вена, пот блестел у бровей и волос, на подбородке. И я продолжила, с каждым разом белая волна окутывала все больше, пока наконец не поглотила девушку всю, ее тело будто изнутри сияло теплым и нежным светом. В восемь рук мы принимали роды, звуки тонули в белом теплом облаке, мне становилось дурно. Но это не могло сравнить с тем, как легче становилось девушке, она по прежнему кусала мою руку, но уже не плакала. В моих ушах звенело, я не слышала уже ничего, и только когда Стюарт крепко обнял меня и закричал на ухо в сотый раз: «Тереза, мальчик!», я пришла в себя. Девушка целовала окровавленные руки, судорожно просила прощения, белая неуправляемая энергия стелилась по всему храму, истощая меня, но становилось так хорошо, так спокойно… - Тереза! – Хоорс дернул меня за плечи, привлекая к себе внимание. Я вроде очнулась, тяжело выдохнула в ворот. - Все хорошо, мы справились. Я кивнула, перевела взгляд на копошащегося с порванной простыней Рея, он все никак не мог завернуть ребенка, тихо сопящего на постели и, кажется, вообще не чувствовавшего прикосновений ангела. Девушка спала, все так же держа меня за руку. Счастливая улыбка застыла на ее губах, одинокая слеза скользнула по щеке, грудь тяжело вздымалась по белым чистым одеялом. Живая. - Можешь поспать, ты уже едва ли не всех своей белой энергией вылечила, хватит, - прошептал Хоорс, сжимая мои запястья. Кажется, он так заставлял меня больше не тратить энергию. Я что-то ответила, покачнулась. – Спи, кому говорю… Стюарт, больные на тебе, проследи, чтобы все они… - я уже больше ничего не слышала, только чувствовала, как подкашиваются ноги. Однажды это должно было случиться, первый раз в жизни мне не хватало сил, чтобы понимать, что происходит. Или я просто не хотела. Совсем. Лишь бы провалиться в этот призрачный сон, хрупкое небытие. – Идем, тебе еще к клеткам возвращаться, неделя уже прошла… - не ожидая услышать ответ, ангел перекинул меня через плечо и вышел из храма. Я уснула. Сладко-сладко. Впервые за многие годы. Несмотря ни на что. Особенно на то, что ждало меня спустя несколько часов.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Неловко промычав, я приподнялась на локтях. Хоорс недовольно пробурчал что-то про необходимый сон и поставил меня на землю, придержал за плечи. - Голова не болит? Руки? – он все дергал мои волосы, сжимал виски горячими руками. Да, голова гудела, словно улей или разворошенный муравейник. Я спешно положила свои руки поверх его, заставляя сжать виски сильнее. Ладони неприятно покалывало, тепло разливалось по ледяным пальцам, отчего становилось щекотно и смешно. - Ничего не болит, - я кивнула, отходя от ангела на шаг. Ноги слушались плохо, икры сводило, дрожали мышцы у бедра. Даже плечи ломило. Несмотря на тянущую неприятную боль, я чувствовала, как восстанавливается тело. Почему-то только сейчас, а не во время сна. Я прищелкнула пальцами, будто призывая белую энергию. Помнится, во сне я даже кого-то лечила… Ослепительный свет брызнул по сторонам, окутав искрящимся облаком руку. Или не во сне. Хоорс пристально наблюдал за мной, и, кажется, я знаю, о чем он думал. Белое облако. И снова я оказалась в числе неправильных. Все обладали от бирюзовой до лазурной энергией, без исключений. Но ангел промолчал, только кашлянул в кулак. - Идем, твое дежурство начинается с заходом солнца, - с этими словами он обошел меня и нырнул в узкий проход к туннелям. Гора напоминала муравейник с многочисленными тайными ходами, туннелями и странными помещениями. Тут, казалось, уместились бы жители Облачный града с людьми всей империи. Но тут были только клетки для тварей и каменные комнаты для крылатых дев. Все, да не все… Ходили легенды о подземном саде, самом настоящем, растущем без солнца; но знать об этом было нельзя, не говоря уже о прогулках под кронами искусственных деревьев. Был и храм – сердце горы, уходящий глубоко в землю; мраморные плиты, белые колонны и статуя – гроб и склонившаяся над ним крылатая дева. Там лежал настоящий ангел, хотя никто и не мог сказать, что значит – настоящий ангел. Не из тех ли, что правят крылатой империей? Тайна, запертая на тысячи замков. Но мы с ним – плоть от плоти. Из всех, кому искусственно вводили кровь ангела, теперь в живых осталась только я. Кто-то умер в клетке вместе со мной, кто-то погиб на задании или от меча соратницы. Попытка создать ангела закончилась провалом в моем лице. Я как клеймо была в исписанных бумагах. «Серая охотница». Солнце садилось, я побежала трусцой за ангелом, нырнула между скал. Отчего-то рука все еще была окутана белой дымкой, я никак не могла избавиться от нее. Протиснувшись между камней, я наткнулась на Хоорса, он помог мне спрыгнуть в более широкий туннель. Все вокруг тут же стало лазурным, письмена на стенах заиграли оттенками синего; что-то толкнуло меня в спину, робко, неуклюже. Положив руку на рукоять клинка за плечом, я обернулась. У стены скромно жалось облако, беленькое, пушистое и, казалось, мягкое на ощупь. Вот же напугает! Прищелкнув пальцами, я поманила облако за собой. Бывшая душа стала стелиться за мной, как пес лизать руку, окутанную белой энергией. Голодное. Ангел вел меня по одному ему известной дороге, я за столько лет даже не старалась запомнить все ходы – бесполезно. Вскоре облачко отстало, стало ругаться, сотрясаясь чернеющими клубами, мелко бить маленькими молниями мраморные плиты, а после заполнило собой весь туннель, оттеснив нас от внешнего мира и ходов к свету. Я никогда не пробовала выбраться самостоятельно, но меня всегда интересовало – пустит ли эта грозная туча меня на волю? Или же задушит, непременно полакомившись моей душой? Но проверять никто никогда не рисковал. Лучше в бою погибнуть, чем так глупо задохнуться в облачке. Это нам внушали с самого начала – бежать бесполезно. Это, да и куча других правил были для нас главнее наших собственных имен. Можно забыть себя, но предать закон – нельзя… Хоорс поманил меня рукой, сворачивая с широкого тоннеля в узкий лаз. Я поспешила за ним, предусмотрительно сняла меч вместе с креплениями, стянула с себя и свернула плащ, чтобы не цепляться за острые камни. Я хотела было спросить у ангела, почему он ведет меня сюда, ведь клетки с чудовищами были дальше, глубже в горе, но он был слишком сосредоточен, протискивался между камнями, что-то бормотал про крылья, которые пришлось убрать. Иногда мне нравилось его бурчание под нос, частое присутствие, хотя я прекрасно знала, что я – единственная его подопечная, и он просто не может не сопровождать меня в пещерах Нижнего города. Неожиданно черного камня коснулась бледная полоса света, я задрала голову, ударившись затылком о что-то острое, но не увидела толком ничего. Высоко над головой что-то светилось, да еще сильно сквозило. Я забралась чуть выше, где пробираться между камнями было удобнее, тут можно было почти что развернуться прямо, вот только заплатила я за это парочкой синяков и ушибов, выше колена нога беспрепятственно не поднималась. Ангел тоже забрался выше и стал двигаться быстрее, я едва поспевала. Щель в горе разошлась, образовав площадку человека на три, синеватый песок шуршал под подошвой, а наверху высоко-высоко сияли в трещине звезды. Вроде спускались, а оказались так высоко, на поверхности горы, только не взлететь на поверхность. Облокотившись о выступающий у стены камень, я выжидающе глянула на Хоорса. Зачем я здесь? И где это – здесь? - Там, - ангел указал куда-то наверх. – Решили, что тебе можно это доверить. Это – тюрьма Облачного града. С единственным заключенным. Тебе не нужно сдерживать его, спасать все и вся от него, он безобиден, если так можно выразиться… - Падший? – я уставилась в небо. Почему-то мне казалось это логичным. Хотя падших убивали, это был второй закон. Третий – нельзя убивать людей и причинять им боль. Четвертый – нельзя ставить дружбу выше ценностей всего отряда; если прикажут убить друга – противиться нельзя. За все это наказание – смерть. Четыре главных закона, как заповеди для крылатых дев. - Нет, - горько усмехнулся ангел, покачав головой. – Вовсе нет. Но тебе нельзя это знать, просто охраняй, хорошо? – Хоорс посмотрел на меня, ожидая увидеть желание сиюминутно выполнять приказ. – Это считается куда более сложным, чем охрана всех клеток одновременно, - улыбнувшись, он отправился обратно, тут же забрался выше и боком протиснулся в щель. – Я вернусь через двое суток. Следи за солнцем. Я кивнула, хоть и знала – он не увидит и даже не повернется. Скрежет сапогов о камень, хруст породы и бурчание ангела вскоре стихло. Каменная крошка запоздало сыпалась, заставляя меня вздрагивать - казалось, что кто-то идет. Сев на песок и облокотившись о стену, я закрыла глаза. Два дня среди камней, в щели три на пять шагов, с узкими ходами в обе стороны, один, видимо, к клетке, другой к туннелям. Над головой недосягаемо высоко небо, целый мир, а тут ни твари живой, ни воды. Я не ела уже неделю, правда и не хотелось. Взошла луна, ровной половиной заглянула ко мне, медленно моргнула серым облаком. Ветер стал свистеть и завывать между скал, но высоко и как-то отдаленно. Четыре закона, четыре суровых наказания, и полсотни примеров из прошлого на последние три. Рингфурд, город-эшафот, был белокаменной иллюстрацией к нашим заповедям. Первым законом была любовь… Крылатому из Облачного града нельзя было любить подобие светлого существа. Просто любить, о смешении крови и речи не шло. Хуже этого было только нарушение разом трех оставшихся законов. За это не убивали. Никто не знает, что будет за любовь – ни об одном примере я не слышала, а нам их и не приводили. Возможно, это и правильные законы… Чтобы служить, нужна быть всего лишь оружием, эмоции будут сталкивать судьбу с долгом лбами. Как же глупо это – ставить эмоции выше долга и чести! О нарушивших первый закон не говорят – позора хуже быть не может, наверное… Песок зашевелился, я тут же положила руку на навершие меча, открыла глаза. Синяя пыль вздыбливалась буграми, приходя в движение волнами. Сапфировая змейка вынырнула у моих ног и оголила длинные тонкие клыки. Я тут же прижала ее носком к песку, вскочила и отошла в другой угол, спиной упершись в острые камни лаза. Но змея и не думала снова нападать на меня, вскинула плоскую головку к небу, посмотрела на луну, нервно высовывая раздвоенный язычок. Я замерла, ожидая сперва ее реакции. Пряжка на сапогах щелкнула о камень, голенище расползлось по ноге. Не успела я наклониться за пряжкой ремешка, как змея метнулась к нему и, опередив меня, нырнула в тугую петлю защелки. Песок зашевелился у моих ног, и вот уже змея с моей стальной пряжкой исчезла в щели. Я кинулась за ней, побросав и плащ, и ремешки для меча, только схватила клинок за лезвие. Шумно разрывая песок пряжкой, змея ловко пробиралась между камнями, заставляя меня торопиться и, сдирая кожу с рук, прыгать за ней. Но щель внезапно кончилась, буквально выплюнув меня на синий песок. Змея исчезла… Синяя площадка искрилась от лунного света, серебрилась и переливалась. Луна, казалось, нависала так низко, что, выбравшись через щель наверх, можно было ее коснуться. Бледноватый свет пробирался внутрь горы и рассеивался, отчего все казалось залитым каким-то потусторонним светом. Из-за камней, стоящих углом, послышался протяжный хриплый стон, звонко лязгнули цепи. Я сглотнула. Но меня как ребенка мучило любопытство. Нет, не кто, а за что… Пересилив себя, я шагнула в сапфировый полумрак темницы.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Синеватый песок под ногами снова пошел буграми, ровная борозда тянулась с платформы и исчезала за камнями. Еще один тяжелый вздох, шорох песка и тихое змеиное шипение. Не медля ни минуты, я кинулась по песку в новую щель, всего шагов в десять. В трещину над головой била яркая луна, ветер касался волос и грубовато резал глаза каменной крошкой. Вот только меня это не занимало, я торопилась за змеей-воровкой. Спрыгнув на платформу ниже уровнем, мне с пояс, я провернула меч в руке, стала озираться, в поисках хотя бы змеи. Серая кожа сапога болтыхалась на ноге, ничем не сцепленная, мешала идти, я все наступала на нее. Хоть и понимая, что ремешок я не пришью силой мысли, я хотела вернуть пряжку, мои мысли уже охватило некое подобие азарта. И я была полностью уверена, что поймаю змею, гляну на падшего ангела и вернусь туда, где мне велел сидеть Хоорс. Все просто. Вот только змея пропала снова. Задрав голову к звездному небу, я уставилась на луну, показала ей язык и громко фыркнула. Луна будто бы дернулась, побежала куда-то. Охнув от удивления, я отшатнулась, наступив на хвост неизвестно откуда взявшейся змее. Она зашипела и, минуя мою ногу, скользнула в сапфировый ход. Я снова посмотрела на луну, но она висела, как и раньше, не сместившись ни на пядь. Показалось. Положив руку над грудью, я сглотнула, сердце билось чаще обычного, выдавая мне мое волнение. Будто издевалось. Да, меня мучило любопытство. Даже сильнее, чем желание вернуться свою стальную побрякушку, которых у портного я могла бы взять несколько десятков. Пф, как глупо, побежала за какой-то змейкой как курица за червем! Опустив меч к земле, я подошла к каменной арке и, прильнув к камню, несмело заглянула внутрь. Чувство, что мне здесь быть нельзя, заставляло меня терзаться между любопытством и честью. Сказали же – нельзя! Посреди иссиня-черного грота, распятый на цепях за руки, стоял на коленях ангел. Белые поседевшие волосы спутанными прядями свисали со лба, скрывая его лицо. Некогда сильные руки безвольно висели в кандалах. Резко выступавшие лопатки плавно переходили в кости крыльев. Маховые перья были вырваны до черного пуха, редкие перышки, поломанные, цепляющиеся опахалом, висели на уродливых черных костях. Услышав мои шаги, чернокрылый ангел вскинул голову, посмотрел на меня сквозь волосы, что-то едва слышно произнес. Змея, разинув пасть, застыла у его ног, моя пряжка болталась на ее голове, зацепившись нитью за клык. Шикнув, я прижала ее ногой к земле, резко сдернув ремешок. Стараясь не причинить лишней боли, я подняла хищницу за голову и кинула в угол, она тут же зарылась в песок, будто ее и не было. - Воды. Больно. Жжется, - прошептал крылатый мне на ухо. Я шарахнулась от него, машинально похлопала себя по бедру, но мешочка с водой у меня не было никогда. - Нет ее, - пожала плечами я, пятясь к арке. Нет, не от страха, просто я обещала себе вернуться. - Ты же ангел – создай, - усмехнулся он. - Не умею, - я покачала головой. - Я могу научить, - пожал плечами ангел, хотя вышло это неуклюже, цепи натянулись, бряцнули. Я отказалась, только встала в арке, хотела было вернуть меч за спину, но ремешков не было. – Извини, я же падший. Ну да, хорошая воительница не должна доверять темным ангелам, заключенным в темницу, созданную специально для него. Ну-ну, хорошая девочка, так держать, - усмехнулся он. - Тогда скажите, как, - я воткнула клинок в песок, подняла руки перед собой. Белая энергия молоком побежала по пальцам, тут же испаряясь, стоило ей сорваться. - Ладони ковшиком сведи. И представь, как твоя синяя энергия становится прозрачной и чистой, будто из ручья вода. Этой обманки хватит ненадолго, - произнес он, слова давались ему с трудом, будто они рвали его сухое горло. - Белой, - буркнула я, спешно представляя. Энергия зависла туманом над ладонями и стала медленно таять – больше я ничего не могла представить. Подойдя к ангелу, я осторожно присела на корточки и, поднеся ладони к его лицу, предложила воды. Он наклонился, припав к ладоням губами; белые, с проседью, волосы неприятно щекотали запястья. Сглотнув, он тяжело простонал, задрал голову, подставляя ее лунному свету, цепи натянулись. Я инстинктивно потянулась к бастарду, притянула его к себе за рукоять. Ангел рассмеялся, да так звонко, что смутил меня. - Убьешь? – дернулся, повиснув на цепях. Его лицо оказалось от моего всего в нескольких миллиметрах. На сухом безжизненном лице ярко горели янтарные глаза, золотая радужка будто светилась. – Делай, что хочешь. Прошлая меня плетьми стегала, хохотала так, что сотрясались камни. И глаза у нее были такие змеиные, нечеловеческие, хоть и сияли золотом. Я фыркнула, портрет мне был знаком. - Еще? – вода сочилась сквозь пальцы, капая на синий искрящийся песок. Ангел кивнул и снова склонился над моими ладонями. А я казалась себе глупым ребенком, за сладости слушающегося незнакомца. Или искусный обман, или же что-то куда страшнее. - Все гадаешь? – фыркнул он, заглядывая исподлобья мне в глаза. – Не отрекшийся я ангел. Хочешь – крылья потрогай. Они в копоти, перья жгли и кожу растравливали. Обуглились и осыпались. Глянув через его плечо, я увидела обожженную плоть и редкие перья. Не черные, отнюдь. У самых лопаток пробивался белый пух, нежный, как у лебеденка. Улыбнувшись, я села на камень возле него, положила клинок на колени. - Надо же, ты хочешь послушать. Либо ты слишком хитра, либо тоже не нужна им, - он кивнул куда-то в небо, словно «они» жили именно там. - Двое суток, время скоротаю, - пожала я плечами. Хотя в какой-то мере мне было интересно, за что могли распять ангела в сапфировой тюрьме. Все равно через два солнца я уйду, а его будет сторожить уже другая дева, быть может, она окажется умнее, и не полезет сюда за паршивой змеей. - Врешь. Тебя раздирает любопытство. За что могли приговорить меня не к смерти, а к тюрьме. Наглядный урок для всех крылатых и таких, как ты, - фыркнул он, отбрасывая со лба длинную челку. – Я полюбил крылатую девушку, воительницу, выращенную из человека. Она была моей подопечной с самого ее прихода в Нижний город. Не просто влюбился, нежно и трепетно – я любил ее, искренне, всей душой. И было бы все гораздо проще, если бы она мне отказала. - Тоже любила? – прошептала я, уставившись на его черные перья. - Да, - тепло улыбнулся он. – Даже сильнее, чем я ее. Это глупо звучит, но чувство было поистине прекрасно, хоть и марало мою честь как холодного воина. И все было раем до тех пор, пока ее не отправили в леса на окраине империи. Без меня. А мой же протест тут же открыл всем глаза на нашу любовь. Закон суров – меня следовало наказать как можно жестче. А ее – отправить еще дальше, приставить к ней крылатых женщин из Облачного града, чтобы она больше не посмела опускаться до этого чувства, - он глубоко вздохнул, переводя дыхание. - И поэтому создали тюрьму на одного заключенного? И охрана крылатого, нарушившего первый закон считается честью, - усмехнулась я. Он рассмеялся. - Нет, это было уже после. Из меня выжигали падшее чувство святым огнем и семихвостыми плетьми, криками и унижением. А я кричал, что любить буду. И пусть они считают, что это – высший грех, ниспосланный Дьяволом. Они не видят главного, - выкрикнул он. Своды разнесли его голос, вспыхнули звезды. - А потом сюда, - закончила за него я, подобрала под себя ноги, опустила меч в песок. - Да, я выкричался им. О том, что такое любовь, честь, что они понимают в них. Я сказал, что для них любовь есть только в плоти – и потому они так презирают это чувство. Меня сожгли на священном костре, но огонь взял только крылья, ты видишь, что с ними стало. Они сказали, что моей Элизы больше нет, швырнули в костер девичье сердце и потом меня увели сюда. Я не противился, - прошептал ангел, опуская голову. Я молчала. - Элиза жива, это я узнал спустя годы. Ей принесли сердце другого ангела, сказав, что я отрекся от нее и убил сам себя, - крылатый фыркнул, осел на песок. Натянулись цепи, заставляя его привстать, затрещали камни. – Слабой духом она не была. Наверняка все так же хранит верность империи, без меня боясь идти против ангелов. Глупая крылатая девочка, -нежно прошептал он, смакуя слова. Об Элизе я ничего не слышала. Да и, что скрывать, имена остальных воительниц оставались для меня загадкой – меня это не касалось, а я не интересовалась. - А вы кто? – закончить я не смогла, крылатый уставился на меня, улыбнулся. - Феликс. Падший из всех падших, - рассмеялся он.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Змея шевельнулась, стянула тугое кольцо хвоста вокруг рукояти меча, высунула тонкий синеватый язык и выжидающе глянула на меня. Но я и не думала отгонять ее, мне было удобно сидеть в вырытой в песке ямке и обнимать колени. В предутреннем свете пещера казалась изумрудной, пыльные цепи переливались крошечными песчинками зелени, мутные блики скользили по песку, сторонясь ангела. Он глубоко вздохнул, приподнялись и опустились черные обглоданные пламенем крылья. Проснулся. - Зачем ты спишь? - протянула я, покачиваясь на ступнях. Мне сон был не нужен до тех пор, пока тело не вспоминало, что оно - человеческое, и все естественное ему не чуждо. Обычно между ночами, полными сновидений, проходили недели. Точнее - вечность. Мне не снились сны, но спать я могла. Странное, тянущее чувство тогда подступало к горлу, кольца стягивали виски, и тело тонуло в бесцветной пучине. Жутко, будто душа улетает, уносится прочь, и только совесть приводит ее, придержав за горло, обратно к телу. Как можно спать? - Это помогает забыться. Во сне нет времени, нет прошлого, равно как и нет будущего, - он неуклюже пожал плечами, цепи дернулись, закрошился камень. - Там душно и тесно, - прошептала я, облокачиваясь о выступающий камень. Он резанул лопатки, больно упершись в хребет. - Там - все, что ты пожелаешь, - Феликс с удивлением посмотрел на меня. На его лице будто углем было вымазано - "Ты, верно, бредишь". Я промолчала, неопределенно повела плечом, подняла голову к небу. Оно было нежно-голубым в этот утренний час. Странное оно - время - утром тянется, разворачивается, дразнит, потом спешно бежит через все небо солнцем, а после, зевая алым ртом, уходит. Вместе с солнцем уходит и какое-то подобие тепла; земля, в память о нем, еще тешит себя легким ветерком, который к утру становится все холоднее - земля отчаивается. И каждый новый день - еще одна надежда. Но почему эта надежда царит только в самой природе? - Прости, - прошептал крылатый. - Я забыл, - в ворот. Он будто боялся чего-то. Подняв руки к лицу, я подула на ладони, подняла их чуть повыше, подставляя отраженным лучам солнца. - За что? - я искренне не понимала. А где-то глубоко в душе завидовала. Он может спать, и ему это нравится, в этом спасение от столь страшного одиночества. - Вы не умеете чувствовать, просто уже не дано. Знаешь, взамен на крылья. За все нужно платить, а это - ваша плата, - бурчал он себе под нос, разминая кисти. - Врете! - я вскочила и занесла было руку для удара, но потом остановилась, заметив на себе его пристальный взгляд. - Не об этом я. Сердце у вас живое, оставили, дай Боже, душа есть. Но ты ведь не чувствуешь все, как раньше. Я села на камень возле него, фыркнула. - Я слышу, я чувствую запахи, я вижу и даже могу на ощупь крупу от трухи отобрать. Что же еще? - повернув голову, я заглянула ему в глаза. - Вкус. Ты чувствуешь вкус? А ты знаешь, что такое - удовольствие от приятной музыки или, скажем, сладкого аромата жасмина? Ты можешь видеть сны? Большинство таких чувств тебе не подвластны, ты просто уже не вспомнишь, как это. Хотя ты знала и чувствовала когда-то, - он хмыкнул. - Еще скажи, что я ошибаюсь. - Хочешь сказать, что мы - всего лишь орудие убийства? Эдакие крылатые палачи без чувств и эмоций? - я фальшиво рассмеялась, чувствуя, как скребется изнутри горло. Он разразился смехом, дрогнули цепи, змея шмыгнула в песок, задев клинком скалу. - Вот выдумала. Просто не получилось подарить вам эмоции и чувства. Они у вас затупленные и какие-то искусственные. Но вы ведь самые обычные люди - вы тоже боитесь, вам бывает больно, вы даже можете кричать от боли. А еще вы смертны, - Феликс прищурился. - Просто не получилось - как легко ты это говоришь, будто сам пытался, - пробурчала я, насупившись, как маленький ребенок. Почему-то мне хотелось им быть. Хоть здесь - собой. - Мне доверили всего один опыт - совмещение плоти и крови настоящего ангела и человеческой девочки. Но игра в создателя и творца не удалась - девочку отобрали, других, созданных по ее подобию - отправили в клетки. Бумаги сожгли, а я вернулся к Элизе, - ангел пождал губы, стал что-то выискивать у своих ног, хотя скорее просто хотел приткнуть свой взгляд, зацепиться за что-то. Я тоже искала, на что можно было пристально смотреть, но взгляд мой бегал с одно камня на другой, скользил по песку, изредка задерживаясь на волнах. - Как ее звали? - просипела я, чувствуя, как сердце изнутри ломает ребра. Тонкие губы крылатого разомкнулись, а я уже знала ответ. - Тереза. Вечно серьезная шуганная темноволосая девочка. И с черными глубокими глазами, скрадывающими каждый блик - все тонуло в них, - он отклонился, глянул на меня, будто ожидал вот здесь, прямо сейчас увидеть струящиеся по моей спине каштановые локоны, но я только обернулась, тряхнув белыми кудрями, медленно моргнула. - Я - Тереза. Серая охотница, клеймо всех крылатых дев, - ухмылка больно растянула мои губы, будто их свело судорогой. Феликс только молча кивнул, отвернувшись. А я не могла знать, о чем он думает и что скажет. Я просто ждала. - Все-таки получилось. Ты сама выбрала этот путь, дуреха, так теперь не смей горевать! - вдруг вскочил он, нависнув надо мной. - Это ты хотела крылья! Мечтательница и фантазерка! Что, получила?! Нравится такая шкура?! - он орал на меня с пеной у рта, скала тряслась от каждого его движения, цепи скрипели и лязгали, мешая ему. Я медленно встала, сжала кулак и подняла его над головой бушевавшего падшего. Он ожидал удара, сглотнул воздух, собираясь бросить мне в лицо еще слова, но я разжала пальцы, ледяная вода полилась на его белые спутанные волосы, омыла лоб и заструилась по вискам к щекам. - Я не хотела. Не просила я крылья и не молилась у алтаря священнику, чтобы за отсутствие грехов за последнюю неделю меня наградили таким, - горько прошипела я, поднимая носком меч. Феликс отфыркивался от все скользящей по пальцам воды, закрывал глаза и тяжело дышал. - Прощайте, - бастард я подхватила, придержала локтем и направилась к трещине-выходу. - Стой! Да погоди же ты! - вскрикнул он, оседая на песок. - Вернись, я умоляю, - крылатый запрокинул голову, откидывая мокрые космы с лица. Я остановилась, прислонилась спиной к скале. - Вы хотите правды? Феликс, вы наивнее меня, люди для вас - глупы и мечтательны. О нет, как вы ошибаетесь! Нет существа расчетливей человека, если речь заходит о жизнях десятков людей, - я косо улыбнулась, чуть сползла по камню, присаживаясь на выступ. - Что ты хочешь сказать? - он нарочито покорно отодвинулся, позволив цепям обвиснуть, сел на песке. - Тереза, - добавил, сглатывая теплеющую от тела воду. - Меня продали. Без родных, без дома - я была лишь лишним ртом в голодный год. Пока я стирала в ледяной проруби свое платье, коченея от холода - полуголая, в метель, они меня отдали за мешки картофеля. А когда я умирала, едва стоя по пояс с мокром снегу, и ледяными пальцами уже машинально соскрябывая грязь с ткани, ко мне пришел крылатый. Что-то пел про Рай и светлые сады, обещал мне даже не крылья - тепло и любовь. У меня этого не было никогда, и его слова сдавливали мое хрупкое горло, я плакала у него на груди. Тело и правда согревалось, оживало в тот лютый буран. А потом - клетка, какие-то надрезы и чей-то голос прямо в голове. Много голосов, мои виски разрывали на части чужие мысли, страх и боль. Я не корчилась в муках, когда росли крылья - я не знала, что они вообще выросли. Частые раны не дарили боль, только тяжелела голова после каждого надреза. Не страшно, не больно. Но уж лучше бы я визжала и каталась по плитам - меня душило изнутри. Обещанного рая не было, тепла и любви тоже. Я получила то, о чем так мечтала? - произнесла я, медленно опуская ресницы. Даже мои собственные слова никак не коснулись моей души, она была уже глуха к моему прошлому и слепа к будущему. Слова вырывались сами, без эмоций - просто, как факты, сухие и высеченные на бумаге новым пером. - Нет существа расчетливее человека, - запоздало эхом отозвался Феликс. - Тише, гром. Настоящие ангелы, крылатые вершители Божьей милости; много ли ты знаешь, - он посмотрел на меня, сощурившись. Я подошла и наклонилась к нему, убрала волосы за ухо. Внутри было настолько пусто, что мне вдруг стало все равно. Да куда уже дальше? Серая, клеймо, лишний рот, говорю с падшим и сторожу его сон ночью. Некуда, хоть сейчас рви цепи и беги с ним.- Только это должно быть только твоим и моим, - он уткнулся носом в мою щеку, стал шептать, сглатывая и откашливаясь. Мои волосы будто шевелились, по спине крались мурашки, сердце замирало, само, как старая сплетница, вслушиваясь в резковатый шепот крылатого. - Вы врете, - выдохнула я, опираясь рукой о меч. - Пройдет время, и ты вспомнишь мои слова, - он привстал на песке, неумело расправил обожженные крылья, будто разминался. - Вы хуже падшего ангела, - фыркнула я, становясь за его спиной, за цепями. - Вы тоже - серый, - я занесла клинок, едва не задев цепи. - Феликс - падший из всех падших. Сталь завизжала, алые искры смешались с бирюзовым песком, запело железо. Тело мешком рухнуло в песок, подняв тучу пыли, повисли цепи, разевающие голодные кандалы-рты, потеряло рассудок солнце, упав в темную бездну ночи. Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Медленно сглотнув, я перешагнула через крылатого, задев лодыжкой дрожащие крылья, огляделась. Гора едва ощутимо дрожала, будто волны ударов накатывали на толстые каменные стены. Я спешно припоминала: «Элиза, Элиза, если она еще жива, то может быть только на воле, у границ империи. Только дурак позволил бы ей появляться в Нижнем городе.» - Ты сумасшедшая, - едва слышно прохрипел Феликс, приподнимаясь на локтях. - Бегом! – прикрикнула на него я, выбегая через арку в каменную комнату. – Живо! – шикнула через плечо, забираясь по выступам у трещины выше, где можно было двигаться быстрее. Сердце билось в ребра и чувствовало беду. - Это тюрьма, отсюда нет и никогда не будет выхода! Ты понимаешь это, Тереза? – он на четвереньках дополз до меня, задрал голову, стараясь проследить, за какие камни я цепляюсь. - Терять уже нечего, - я чуть спустилась и протянула ему руку. - Ты слишком самоуверенна, - он крепко схватил меня за запястье, приподнялся. – Тебе придется меня нести, пока я не восстановлю ноги – я провел на коленях слишком много лет, - заглянув мне в глаза, он едва ощутимо ослабил хватку, предложив решать мне. - Справлюсь, - шикнула я, вставая удобнее на камни, меч я заправила за ворот, оцарапав спину, привстала, зацепившись за скользкий выступ. Пальцы судорожно дрожали, тело нервно напрягалось от волнения. – Не задерживайтесь с восстановлением – я не боевая лошадь, чтобы тащить вас. Феликс кивнул и послушно поднялся на руках за мной, ослабевшие ноги его серебрились сквозь протертые серые штаны, голые ступни едва не светились от синеватой энергии. Я неуверенно глянула вверх, где мерцали звезды. Я боялась лишь одного – что нас заметят сверху, почему-то все остальное меня не волновало. Кое-как мы забрались выше: я на уступы, придерживая его за руку, он за мной едва ли не на четвереньках. Пот градом лился по его лицу, тело нехотя поддавалось его стремлениям, мышцы под дряблой кожей приходили в движение, впервые за несколько лет получив право работать. Я с жалостью понимала, что на руках моих – старик, слабый и беспомощный. Ангелы не стареют, сохраняясь до самого конца в молодой поре. Это чистая правда, стареет только их душа. Феликс же был давно не молодым парнем, тело одряхлело от душевных мук и готово было расстаться с жизнью. - Не смей меня жалеть, я не немощен, - прохрипел он, крепко вцепившись в мое плечо. Хватка ангела была мертвой, так, что мне пришлось придержать его, пока мы не скатились обратно. – Потерпи, я скоро вернусь в норму, - собираясь с силами, прошептал он. Я кивнула и подхватила его за пояс, перекинула свободную руку через свою шею, глубоко вздохнула. Крылья он благоразумно сложил, последние перья осыпались, обнажив белоснежный пух, совсем как у гусенка. Скала подрагивала, крошился под ногами камень, иногда целые глыбы уходили из-под ног, не выдерживая веса. Спина моя тут же заныла от ноши, клинок впился в кожу и прилип к хребту от пота. Меня бы замучила мысль «Зачем все это?», но я была слишком занята, чтобы думать о чем-либо. В последнюю комнатку, где меня оставлял Хоорс, мы тяжело спрыгнули, ангел повис у меня на плече, едва коснувшись слабыми ногами песка. Я подняла носком ботинка перевязь, хмыкнула. - Завязывай, у тебя и так спина болит, я же вижу, - Феликс убрал руку и медленно осел на песок, закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Вытащив клинок из-за ворота, я сперва закрепила все ремешки, а потом вернула меч уже в крепления. И снова крутой подъем по крошившимся скалам, гул в горе нарастал, казалось, скала напряглась и чего-то ждет. - Идем, - я снова поднялась, цепляясь за камни скользкими пальцами, потянула за собой крылатого. Почему, почему, почему я решилась на это? Это было настолько неважно и попросту необъяснимо, что мне ничего не оставалось, кроме как на время забыть обо всем, кроме горной тюрьмы и падшего ангела.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
- Прости, что так получилось. Я не желал этого, - виновато прошептал Феликс, помогая мне свободной рукой. Надо сказать, его помощь была как раз кстати. - Это было мое решение, - буркнула я, задирая голову. Волна чужеродного страха накатила на меня, и только ощущение, что это внушение самого этого места, позволило сохранить рассудок. - Живее! - шикнув, я перешла на бег, хотя по камням двигаться быстро было чудовищно сложно. Несколько перебежек по осыпающимся камням, нелепых прыжков по склизким уступам, последний рывок, и мы просто рухнули в широкий туннель. Я тут же встала, огляделась, крепче обняла крылатого, не позволяя ему осесть на плиты. Все засветилось иссиня-черным, сапфировое кольцо из символов застыло на стенах туннеля вокруг нас. - Бежим! - крикнул Феликс, едва вставая на ноги. А я от нахлынувшего страха застыла как вкопанная, осознание самой идеи этого побега вселило в мою душу такой ужас, что сил шелохнуться не осталось. - Ну, Тереза! - он с опаской заглянул в мои глаза. Я прочла в них, что он тоже боится, но только не за свое спасение, а за меня. - К-куда? - только и нашлась я, с трудом переставив подкосившиеся ноги. - Прямо, пока они не спустили воительниц, - шикнул Феликс, одной ногой подталкивая меня вперед. Я охнула и послушно бросилась по туннелю, сбивая ноги и едва не роняя ангела. - Лево, - бросил он, показывая мне дорогу. Я тут же нырнула в ответвление туннеля. Синее кольцо от нас не отставало, носилось по каменной плите сумасшедшим зверем, будто нарочно стремясь помочь всем нас найти. Мы спрыгнули еще на уровень ниже в потайной лаз, кольцо энергии скользнуло за нами.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Здесь было темно и отчего-то душно, синий же круг не освещал ни метра вокруг. Чье-то прерывистое дыхание послышалось совсем рядом и одновременно везде, порыв воздуха откинул мокрые пряди с моего лба. Феликс смог встать и отпустить меня, крепкие молодые ноги уже держали его и без моей помощи. - Не успели, - просипел он, отходя на шаг. Мои глаза привыкли к мраку, и теперь я видела морды склонившихся над нами чудовищ. Тех самых змей, что я охраняла. Неужели они спустили их с цепей? - Живо! - рыкнул Феликс, хватая меня за локоть. Я бросилась следом, придержав меч за плечом. Ноги кололо, я едва поспевала за Феликсом, хотя всего несколько минут назад почти что несла его. Позади разворачивала спутанные кольца груда голодного мяса; змеи, шипя и скалясь, решали, кому броситься за добычей. Это дало нам время, мы скользнули в туннели, за нами кинулось и синее кольцо. Теперь оно расползлось по плитам, будто нарочно не выпуская из виду крылатого и не теряя меня. Догнав ангела, я кивнула на узкий для змей ход, он тут же запрыгнул на каменные выступы, подал мне руку. Твари наконец распутались и ринулись вслед за нами, каменные своды дрожали и рушились от мощи змей. - Почему ты меня спасаешь? - прохрипел ангел, подсаживая меня на ход выше, змеи уже разрушили узкий лаз за нашими спинами. - Неужели потому, что я тебя создал? - ухмылка рассекла его рот. - Нет, - выдохнув, ответила я. - Просто в этом мире единственное, что по-настоящему ценно - любовь, - утянув Феликса за запястье, я нырнула в следующий лаз. Дикий рев сотряс туннели, гул нарастал, как перед грозой. - Живее! - шикнула я, запрыгивая на уровень выше. От него было рукой подать до поверхности горы.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
- За мной! - крылатый нырнул в темноту, утянув меня за собой. Но мрак тут же заполнился сапфировым кольцом, оно пульсировало, как живое, и мне на время показалось, что именно оно - ориентир для змееподобных тварей. Мы вынырнули из туннеля на широкий каменный выступ над беспросветной бездной. Хлипкая деревянная лесенка раскачивалась перед нами, уходя к другому краю пропасти. А там сгрудились лиловые облака-души - никогда не выпускавшие ни одной живой души без разрешения крылатых. Камни возле нас закрошились и наружу вырвалась разъяренная амфисбена. Либо нас съедят живьем, либо выпьют изнутри. - Давай! - я столкнула Феликса на перевязанные старой веревкой деревяшки, бросилась следом. Ангел поднялся с колен и поспешил к камням, окутанных злыми туманами. Уж лучше эта смерть. Громадная змея кинулась следом, разевая страшную пасть. Хлипкий мостик и так ломался под нашими ступнями, веревки же не выдержали веса чудовища и лопнули. Мостик рухнул, а мы повисли на нем. Феликс забрался первым, протянул мне руку и поднял на выступ. - Прощай. Спасибо, что выпустила меня. Это много для меня значит, - прошептал он, поднимая меня на ноги. Сиреневые туманы уже метали молнии и протягивали к нам призрачные руки. Голодные несчастные души. - Рано вы, - просипела я, протягивая облачкам руку. В моей душе еще теплилась надежда, едва уловимая, слабая и неуверенная. Туманы только и живут здесь, что поглощают души беглецов. Но облачка едва слышно фыркнули, потянулись к моей руке. - Ты сумасшедшая, ты сумасшедшая, - бормотал Феликс, придерживая меня за плечи. Белая энергия сгустком свернулась на моей ладони, призрачные стражи припали к руке, порозовели от удовольствия, перестали метать молнии. Ангел застыл за моей спиной, не смея даже вздохнуть. - Можно? - спросила я, водя рукой по одной из разнежившихся тучек. Она замурчала, стала ластиться ко мне и еще больше розоветь. С облегчением вздохнув, я скользнула в облако, потянув за собой крылатого. Туман не стал нам мешать, только прижался к плите и громко замурчал вслед. - Оно питается только твоей энергией? - тихо спросил Феликс, подсаживая меня в лаз наверх. Я лишь кивнула, сил что-то объяснять не было. Просто так получалось, что стражи-облака любили меня. Мы быстро выбрались наружу, Феликс вдохнул горный воздух полной грудью, тепло улыбнулся. - Спасибо. И ради Бога, прости меня за то, что я с тобой сделал, - он чуть наклонил мою голову, убрал белые пряди и ласково поцеловал меня в лоб. - Прощай, - спрыгнул по камням в редкие кусты и вскоре скрылся за скалами. За моей спиной тяжело колыхнулись крылья, Хоорс положил мне руку на плечо. - Давно ты здесь? Мое сердце замерло, а потом вдруг забилось, как сумасшедшее. Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
- Тереза. Давно ты здесь? - он повторил это снова, положил руку мне на плечо и попытался развернуть меня к себе. Я прерывисто дышала, кутаясь в плащ, неловко теребила пяткой спущенную кожу сапога, играясь с порванным ремешком. - Ты не пришел с солнцем, я выбралась сама. Ждать тебя, - произнесла я, спихнув его руку с плеча. - С тобой ничего не случилось, ты цела? - он посмотрел на мои ноги. Долго пристально их разглядывал, пока я водила языком по сухому небу, стараясь смягчить его, в горле разрослась пустыня. - Пряжка оторвалась, и змея утащила ее, - буркнула я, запястьем ноги приподнимая расползшуюся кожу. Нехотя опустив глаза, я заметила серо-синие следы на моих коленях и голени, местами толстая ткань протерлась, и было видно кожу. Под коленкой сочилась кровью рана, я стесала кожу о какой-то камень. Я чувствовала себя нашкодившим ребенком. А когда осознание того, что же я сделала, прочно поселилось в моей голове, я почувствовала себя виноватой. - А это... Это я наружу лезла, - пробурчала я, боком спускаясь по склону. - Слава Богу, ты выбралась раньше, - прошептал Хоорс, слетая метром ниже и подавая мне руку. Я спрыгнула возле него, заглянула ему в глаза. - Хоорс, что-то случилось? Я рано ушла? - сжав за спиной руку в кулак до белеющих костяшек, я ждала ответ. - Да. После заката ангел вырвался из тюрьмы, а спущенные амфисбены разрушили добрую треть туннелей, - он скривился и пошел по тропинке, ведущей в Нижний город. - Меня не пустили тебя забрать - от этих тварей не скрыться, они голодны и разъярены, - увидев, как я побелела от страха и медленно сглотнула, он улыбнулся. - Хорошо, что ты сама вышла. Не вини себя, ты же цепи ему не рубила. Да и девушка - его бы не дотащила сквозь трещины наверх, он же ходить уже не сможет - ему подрезали сухожилия, потребовались бы десятки лет, чтобы их восстановить в условиях тюрьмы.
Астис
Ранг и занимаемая должность: Райкаге; Экзаменатор Скорость: --- Жизни: ---- Чакра: ---- Сила и стойкость: ---- Кошелек: 1000 рё Миссии: D-0, C-0, B-0, A-0, S-0. Бои: не проводились
— Почему? — сорвалось с моего языка. — Цепи сдерживали энергию, он не мог залечить раны. Хорошо, что ты не осталась там — он наверняка бы убил тебя со спины, чтобы спастись, — Хоорс посмотрел на небо, прищурился. — Не вини себя, ты сторожила верно, в Облачном граде твоей работой довольны, — его слова звучали двояко и тонкий налет фальши все равно был мне заметен. "Твоя работа", но не ты сама. — Его нашли? Поймали? — я нахмурилась, сжала руки в кулаки, обернулась. — Его съели стражи-облака, выпили до дна. Теперь в тюрьме больше нет нужды, — крылатый свернул с тропы и направился к рыжим огням домов. — Это хорошо, — нашлась я, оттягивая ворот костюма. — У тебя сапоги и низ? — Хоорс оглядел меня с ног до головы и, не дожидаясь ответа, без стука вошел в один из домиков. Я плюхнулась на бортик колодца и тяжело выдохнула. Руки тряслись, а тело все напрягалось от каждого шороха. Осенний ветер пробирал до костей. Осторожное дыхание зимы уже чувствовалось. А я благодарила судьбу за наступившую ночь. Из этого омута я вышла сухой. Мне не верилось, что все получилось так легко, так просто. Это невозможно! Выпили облака-стражи… Это немыслимо! — Вот, я буду ждать тебя на камне, где ты любишь смотреть на владения империи, — Хоорс оставил на моих коленях стопкой сложенные вещи, бросил сверху сапоги, кинул мне на плечо полотенце, развернулся и взмыл в воздух, едва не задев крыльями меня по лицу. А я, как изваяние, на немеющих ногах побрела в темный домик на окраине, мое липкое от пота тело просило воды. Хайме Ноихара
Ранг и должность: Райкаге; Экзаменатор; Осёку; Мартовский кот
Скорость: 1835+300+370+75=2580 Жизни:2659+500+50=3209 Запас Чакры:2701+250=2951 Сила и Стойкость:2085+200+370+75+50=2780 Доступные стихии: Молния и Дерево Кошелек: 34 687 рё Миссии: D-27,C-21,B-34,A-87,S-2. Экипировка: 10ЦВ; 10ЦМХ; 11БП; 5МСН; 2"Придуманный Рай"; Ул. жилет шиноби; Ож. Стального кулака; К. "Дух шиноби", протектор Кумо; 2 УБП; 5СРЛ; 10ДШ Оружие:КС-49;КК-46;Взр.Свит.-20;Сен-20; Св.бомбы-20; Леска-20; Гиг.сюрикен Бои: Победы-4 Поражения-1
Кто хочет - ищет средства, кто не хочет - ищет оправдания.
Фонарь, как обычно, не горел, а я даже не стала его зажигать, зашла в домик и тихонько прикрыла за собой дверь. Свечи загорелись неохотно, тускло; я положила вещи, как несла, на скамью, скинула меч и лишнюю одежду, добрела до ванны и скользнула в воду. Горячий мрамор грел ноги, от поднимающегося пара волосы тут же намокли и прилипли к шее, ключице. А я плавала в ванне от бортика к бортику, приходя в себя. И после не один бочонок ледяной воды вылила на голову, стремясь привести разум в чувство. Вещи я одела как-то машинально, не замечая, что предметов экипировки больше, чем в старом. Закрепив меч за спиной, я вышла из домика со старым потертым костюмом. Куда его теперь? А никуда. Положив вещи на скамью, я поспешила к камням, где меня дожидался ангел. Его распростертые крылья белели в мутнеющем свете луны. Взбираясь по скале, я почувствовала, как нежится в экипировке тело — было в сотни теплее. Я остановилась, оглядела себя. И как издевка на моем теле белел наряд. Меховые сапоги выше колена, из плотной ткани теплый костюм, теплые перчатки из белой кожи и белоснежный плащ с мехом у горла. Легкая улыбка скользнула по моим губам. Подтянувшись еще раз, я смогла забраться на каменный выступ. Хоорс предусмотрительно сложил крылья и отодвинулся, позволяя мне встать рядом. — В зимней экипировке теплее, — я кивнула, ступая на самый край камня. — Заканчивается ноябрь, скоро грянут первые морозы, — Хоорс пожал плечами. — А тебе снова в деревню, теперь на юго-западе, в пяти днях пути, через леса Рингфурда. — Там что? — я накинула на голову меховой капюшон, холодный ночной воздух жег скулы и нос. — Просто слишком много чудовищ. Воительница до тебя сложила там свою голову, теперь, я полагаю, они ждут новое блюдо, и совсем не собираются покидать поредевшие ряды людей, — ангел оттолкнулся от камня и нырнул вниз, раскрывая крылья. — Деревушка Батлерс, если ты помнишь. Я сглотнула, проводила ангела взглядом и, запахнувшись в плащ, стала спускаться по камням. О да, я знала дорогу, я десятки раз глазами прочерчивала ее на ветхой карте, сверля взглядом город, когда-то приютивший меня. Батлерс находилась у безымянного озера, которое теперь наверняка начинало покрываться тонким льдом. Меня больше не мучила совесть, мысли о побеге Феликса не терзали душу, все мое сознание было собрано вокруг одного единственного — деревни Батлерс.
Хайме Ноихара
Ранг и должность: Райкаге; Экзаменатор; Осёку; Мартовский кот
Скорость: 1835+300+370+75=2580 Жизни:2659+500+50=3209 Запас Чакры:2701+250=2951 Сила и Стойкость:2085+200+370+75+50=2780 Доступные стихии: Молния и Дерево Кошелек: 34 687 рё Миссии: D-27,C-21,B-34,A-87,S-2. Экипировка: 10ЦВ; 10ЦМХ; 11БП; 5МСН; 2"Придуманный Рай"; Ул. жилет шиноби; Ож. Стального кулака; К. "Дух шиноби", протектор Кумо; 2 УБП; 5СРЛ; 10ДШ Оружие:КС-49;КК-46;Взр.Свит.-20;Сен-20; Св.бомбы-20; Леска-20; Гиг.сюрикен Бои: Победы-4 Поражения-1
Кто хочет - ищет средства, кто не хочет - ищет оправдания.
Целую неделю мне пришлось добираться до деревушки, хранившей мое детство все это время. Пять дней превратились в семь — я за версту обошла Рингфурд и тихие монастыри, что-то тянуло меня подальше от них, сердце чувствовало и молило меня бежать от леса без оглядки. Интуиция? Вряд ли. А потом по голым долинам и пустым полям. Часто по пыльным дорогам прокатывались набитые повозки, люди считали своим долгом пригласить меня к себе. Ангел… Они верили, что я ниспошлю им Божью благодать. И было как-то странно, щемило в сердце, пересохшие губы с трудом размыкались, чтобы вымолвить единственное «Нет, спаси вас Бог». Четыре дня по белесым холмам, через редкие речушки и маленькие деревни. А меня как молнией ударило — ни пить, ни отдыхать, как заколдованная. По вискам настойчиво была мысль «Феликс, куда он ушел? Где? Что с ним?» Начинало казаться, что умри он там, у розовых голодных облаков, все было бы в разы проще. Было бы. Наверно. О задании я старалась не думать, иначе мне хотелось рухнуть на колени и взвыть небу «Боже, муки мои прекрати!» Я терпела. Уже никто во мне не узнает ту Терезу, что стояла по колено в мокром снегу, замерзая от холода. А мне даже страшно представить, что было бы, не забери меня тот крылатый. Кем бы я стала? И стала ли. День сменился тихой ночью, луна открывала свой белый жуткий глаз все шире, будто боялась что-то пропустить. Под скрип свежего снега я подошла к кромке воды, подернувшейся льдом. Прозрачные пласты замерзшей воды мерно покачивались на глади озера, все вокруг засыпало, мелкий первый снег подтаивал, исчезая вовсе. Вот и здравствуй, Батлерс, полчаса и я буду в деревне. Потуже затянув ворот, я всмотрелась в неровную поверхность озера, мутная белая фигурка показалась мне во льдах. Показалась. Феликс, лучше бы вы лишили меня памяти, это было бы гуманнее. Но память никуда не исчезала, а образы из детства сами всплыли в моей голове. Маленькая девочка. О нет, у меня не было трудного детства, полного боли и отчаяния. Такая судьба как-то обходила меня стороной — родители умерли за пару недель до моего ухода в ряды ангелов. Мама заболела, а отец с горя утопился. Его синее опухшее лицо долго снилось мне в кошмарах. Две недели лютой голодной зимы, когда меня ненавидел каждый житель деревни и мое тело забрали холодные ходы восточных гор. Не горе, не беда, просто нечеловеческая тоска и сосущая пустота. Мне больше не за чем жить, я продаю тело организации и подставляю его под хищные когти чудовищ, что мои же хозяева и породили. Нелепо, но так и есть. Деревня спала, обеспокоенно, нервно, но спала. Пока не всеми полакомились хищные твари. Наверное, мне должно быть жаль, что я не опоздала, но почему-то не жаль вовсе. Ночь — охотничье время. Под мутное око луны и скрип первого снега. За одном из домиков мелькнула маленькая тень — еще один след моего прошлого. Только слишком уж реалистичный след. Я даже останавливаться не стала, молча вышла на центральную улочку и пошла вперед, где-то же должна я почувствовать опасность, не могут же чудовища просто взять и исчезнуть. — Ангел? — окликнула, видимо, именно меня женщина с окна. Я обернулась, нехотя кивнула, хотя в том нужды не было. А женщина уже скрылась в доме, завозилась, что-то бурча и через несколько минут открыла дверь. Я предпочла молчать, все-таки было и так понятно, кто я и что тут делаю. Надо сказать, женщину в лицо я не знала, поэтому предпочла даже не представляться. Правда мне вообще можно было не представляться, только я ходила без крыльев. Кивнув подбородком на женщину, молча спрашивая «Где?», я не преминула получше оглядеть ее. Вот уж точно, голод не настиг тогда эти края — кровь с молоком, коса русая, глаза горят. — Утром приходят, — запнулась она от моего оценивающего взгляда, кажется, я смутила ее. — Мы им стариков и больных приводим. Вот уж славно, люди умудрились найти с чудовищами общий язык — вы нас всех не мучаете, не пугаете, а мы вас кормить будем, все равно жертвам умирать скоро. Тьфу, эта деревня так и осталась расчетливой до последнего жителя! — Куда? — с трудом сквозь зубы процедила я, сжимая руки за спиной в кулаки. — Вон, улицей ниже, на перепутье, — с нескрываемым удовольствием женщина показала мне на проход между домами на улицу ниже. Нервно кивнув, я поспешила туда, не удосужившись даже попрощаться. То-то и оно, что в деревне не пахло кровью, и в нос не бил привычный смрад. Как удобно-то! Плюхнувшись улицей ниже на землю у дома, я постаралась ни о чем не думать. Просто ни о чем, совсем. Положив бастард себе на колени, я прикрыла глаза, собираясь вот так дожидаться утра. Ночь выдалась снежная и тихая, крупные хлопья, кружась, оседали на моих вещах, таяли, касаясь лица. Белое покрывало укрыло деревню, и даже первые лучи по-зимнему бледного солнца не заставили снег растаять, он все так же чуть поскрипывал под ногами прохаживающихся мимо меня людей. Почувствовав знакомый запах, я встала с земли, отряхнулась от белой ледяной пыли и стала всматриваться в очертания дальних домов. Да и люди как-то засуетились, замельтешили. Но все в их мельтешении было равнодушным, лишенным страха — они ждали своих гостей, ждали с нетерпением, как дети ждут от матери лишнюю порцию любимого пирога. Только больно жутковатый выходил пирог. Я поспешила скрыться за домами, причем желательно как можно надежнее. Если попал в такой город — живи уж по правилам, нападение со спины тоже считается. Так я и притаилась на чердаке одного из пустующих домов. Придерживала клинок в руке, жалась к стене спиной и молча ждала. Надо сказать, долго так стоять мне не пришлось, я услышала утробное рычание и приглушенное шипение — голодные гости пожаловали на завтрак. Собственно, блюд было всего два — жалкий старик, полумертвый, мешком лежавший на носилках и маленькая девочка. Приглядевшись, я узнала в ней мой мираж — и силуэт на озере, и тень между домами. Видимо, она чем-то очень больна, раз ее так просто отдают на съедение безжалостным монстрам. Выбравшись через окно, я неслышно спрыгнула на землю, снег скрадывал мои шаги так, что я незаметно оказалась за спинами чудовищ. Пять жилистых хребтов, серых и каких-то противных, они напоминали мне голых крысиные хвосты, мерзкая отвратная кожа. Пока воздуха в легких мне хватало, чтобы ненароком не вздохнуть, уж это они услышат. — Забирайте и уходите, — недовольно пробурчала та самая женщина, что поясняла мне, где я могу дождаться таких званых гостей. Те ответили ей что-то нечленораздельное и указали на девчушку. Та таращилась на них, судорожно сглатывая. Целый метр отделял ее от толпы жителей. Брошенная на откуп, она только перетаптывалась на белой земле и чего-то ждала. А вот гости ждать не стали, впятером кинулись к ней, протягивая острые когти. Ни визга, ни вскрика, она просто села на землю и обхватила руками колени, голову в плечи вжала и что-то зашептала. И так потрясло меня это, что я вздохнула полной грудью, выдав себя с потрохами. Деваться было некуда, провернув удобнее меч в руке, я нырнула между тварями, надеясь вскользь задеть их. Так и оказалось, острая стань царапнула троих, заставив их взвыть и растеряться. Последовательные комбинации в засечном и боковом ударах сделали свое дело — трое свалились обрубками тел. Правда, мне тоже досталось, я забыла про ноги, теперь косая рана под ребрами мешала мне распрямиться. Это дало мне какой-то толчок, волна охотничьего азарта заполнила собой разум. Шаг, переступ, поворот, опустив клинок, еще шаг и рубящий удар снизу, от ноги. Прыжок через тело, вдох-выдох, боковой удар, навершием в голову и наискось, разрубая мерзкую шею. Я сглотнула, перепрыгнула через поваленные тела и пошла дальше по улице. Судьба выживших жертв меня нисколько не заботила. И, надо признать, зря. Девчонка, подняв голову, что-то непонятно залепетала и кинулась ко мне. Глупое дитя, меня буквально изнутри разъедала злоба. На всех. На эту чертову деревню, так и не изменившуюся за столько лет. На ее жителей, все таких же расчетливых и мерзких мне. На нежный снег, снова падающий с небес и так и норовивший залететь мне за ворот. Все было мне противно, а это глупое дитя вызывало только отвращение, сама не знаю, почему. Хотя нет, знаю… Всех искренне бесит именно то, что есть в нас самих. Мы не умеем признавать за собой недостатки, мы боимся их и прячем подальше, поглубже. А все вокруг нас — наше зеркало. А дитя — отражение моего прошлого, ненавистного прошлого, моя тень. А деревня — моя броня, я ведь холодная и расчетливая, совсем как она, как все эти люди, придумавшие такие порядки и создавшие именно такой смысл жизни — расчет. Все так смешно и больно сходится, что признавать духу не хватает. И хочется закричать «Это не я, нет здесь меня! Нет!». Но разве себе соврешь?.. — Спаси… — Убирайся, — рявкнула на девчонку я. О нет, она не была подобной мне, я не кидалась в ноги благодарить за свое спасение. — Спаси вас, — она кинулась к моим ногам, рухнула на колени и крепко обхватила мою голень. — Руки убери, — прихватив за шкирку, я с трудом отодрала от себя хрупкое холодное тельце. — Нечего меня благодарить. Лучше прочь иди. — Нет у нее никого, — прохрипел едва живой старик, косо глянув на меня. Я узнала эти глаза, именно он заключил сделку по обмену моего тельца и еды. Чертов прохвост. — Мне плевать, — рыкнула я, отходя на шаг. Девчонка снова кинулась мне в ноги. Старик хрипло засмеялся. Еще несколько раз я отрывала дуреху от своих ног, с каждым разом все жестче осаживая ее на землю. Но она и не собиралась сдаваться, висла на моих руках, за плащ хватала, в сапоги мертвой хваткой цеплялась и чуть не кричала «спаси вас Боже». Наконец я оттолкнула ее к стене, вернула меч в ножны и что-то прикрикнула, кажется, чтобы она не смела меня трогать. — Тереза, ты ли это? — прохрипел старик. И испустил последний вздох, морщинистая рука повисла на бортике носилок. — Оставьте меня в покое! — выкрикнула я, разворачиваясь на пятках. Снег все шел, торопливо, как-то резче, а я бежала ветру навстречу. Подальше от Батлерс. Хватит с меня! Стоило мне выбежать из деревни и кое-как успокоиться, как я почувствовала за своей спиной чье-то слабое присутствие. Резко обернулась. Но не было никого, только маленькие совсем детские следы терялись в снегу и утопали в сугробах.
Ты веришь в ангелов, дитя? Признайся, ведь они прекрасны! Ты веришь, искренне любя... Ты видишь крылья в небе ясном?
Не видишь? Как же, ведь они... Наивно глупое дитя! Им дела нет до той любви, Что долго мучает тебя.
А эти выдумки ты брось! Не существует ангел боле, Последнему в гроб вбили гвоздь, И дух его согрело море.
Тебе кричали об ином? То вздор, то ложь во их спасенье, Спасенье тех, кто стал венцом Отнюдь не Божьего творенья.
Их крылья белым отливают, Сверкает алым и клинок, Исчадья Ада убивают Они, склонившись на восток.
Сердца их сухи, лицемерны, Они расчетливы, глухи, Ко стонам всем высокомерны И к светлому они слепы.
Ты веришь в ангелов, дитя? Признай же, что они ужасны! Неужто веришь, не шутя? Взаправду веришь? Ох, напрасно...
Ты лучше верь в тех, живших раньше, Их души грели нежным светом И от беды несли подальше Туда, к Раю, где вечно лето.
Теплы объятья были их, Надежды полны были перья, В них голос Божий не утих, Дарил он сладость упоенья.
Запомни, глупое дитя, Что ангел ныне - просто перья. Их души падают, летят И варятся в котле подземья.
Не плачь, их нет, давно впомине! Но ты лишь хмыкнула, дитя, И кинулась мне в ноги, в иней, И крикнула, что ангел - я...
Хайме Ноихара
Ранг и должность: Райкаге; Экзаменатор; Осёку; Мартовский кот
Скорость: 1835+300+370+75=2580 Жизни:2659+500+50=3209 Запас Чакры:2701+250=2951 Сила и Стойкость:2085+200+370+75+50=2780 Доступные стихии: Молния и Дерево Кошелек: 34 687 рё Миссии: D-27,C-21,B-34,A-87,S-2. Экипировка: 10ЦВ; 10ЦМХ; 11БП; 5МСН; 2"Придуманный Рай"; Ул. жилет шиноби; Ож. Стального кулака; К. "Дух шиноби", протектор Кумо; 2 УБП; 5СРЛ; 10ДШ Оружие:КС-49;КК-46;Взр.Свит.-20;Сен-20; Св.бомбы-20; Леска-20; Гиг.сюрикен Бои: Победы-4 Поражения-1
Кто хочет - ищет средства, кто не хочет - ищет оправдания.
Награды за репутацию на сайте -
Награды за посты на форуме -
NO
NO
NO
Их было четверо. Как только я скомандовал своим спутникам остановиться, все четверо выпрыгнули из-под снега, с глухим хрустом приземлившись прямо перед нами. Хотя я заранее знал, что нас ожидает засада, еще бы мгновение и я не успел бы защитить археологов от града кунаев, со свистом устремившихся в них. В прыжке,увернувшись от тех же кунаев, и сложив необходимые печати, я едва успел укрыть Джона и компанию под ледяным купалом. Звянь, звянь, звянь... Приземлившись я оказался лицом к лицу с нападавшими, а ледяная броня, укрывавшая ученых - прямо за моей спиной. Бандиты расположились в одной шеренге, на расстоянии 10-15 метров друг от друга и метров 20 от меня. Все четверо, выглядели довольно сурово, и было очевидно, что все они опытные бойцы. -Что за дела, Стен? - заговорил самый молодой на вид бандит, стоящий крайним слева. Он был одет в штаны, цвета грязного снега и в такого же цвета куртку с капюшоном "аляска". Он выглядел молодо, но его серьезные темные глаза, его недовольный, немного гнусавый глолос давали понять, что не смотря на юнный возраст, он многое испытал и пережил в своей жизни. Стеном же оказался тот, что стоял вторым справа. Он был гораздо старше остальных трех. Его спокойное лицо было изъедено морщинами, тонкие губы не выражали ничего, кроме спокойствия и уверенности. Голова Стена была покрыта капюшоном белой, изрядно замызганной куртки. -Что это за тип? - продолжал молодой бандит. -Не все ли равно, Ларри? - выдержав небольшую паузу, тихо ответил Стен. Приэтом он смотрел не на Ларри, а на меня. -Конечно все равно, - вмешался в разговор третий, тот что стоял ближе к Ларри. Это был здоровяк, лет двадцати пяти - двадцати семи, с огромными ручищами и маленькой головой. Очевидно было, что этот тип был в их бригаде, как это называется "битой". По его тупому взгляду и обезьяньему лицу было понятно, что ничего другого, кроме как колотить кого-нибудь, он не умеет. -Одним больше одним меньше, какая разница? - пробасил здоровяк. -Разница в цене, идиот, - раздраженно сказал Ларри. -Почему мы должны делать лишнюю работу, кретин? Ты что, кроме мордобоя ни о чем больше не думаешь?[/]u Видимо здоровяк собирался ответить, что не думает, но не успел: [u]-Заткнитесь, - ровный, тихий голос заставил замочать всех. Четвертый, самый неприметный, одним словом заставил замолчать всех. Стен, Ларри и Обезьяна повернули головы в его сторону. Хотя глаза четвертого и скрывал капюшон, по его ровному носу, острому подбородку и черной, едва заметной щитине, можно было сказать, что ему не больше тридцати. Похоже он у них за главного, - подумал я, обмозговывая ситуацию и пытаясь предугадать дальнейших ход событий. -Уходим, - неожиданно для всех приказал главарь. Не успел я опомниться, как он с быстротой молнии сложил печати, и четверка буквально испарилась. Я с несколько секунд стоял, не понимая, что собственно произошло, и что заставило, врага отступить. Ведь расклад был явно на их стороне, хотя бы потому, что их было четверо, а я один. Деньги? Не похоже было, что главаря особенно волновал денежный вопрос. Тогда что? -Кай, - ледянной купол исчез. -Кори! - Джон тут же подбежал ко мне. -Что это было, Кори? Где враг? -Все впорядке, Джон, - успокоил я его. -Они отступили. Мы в безопасности. Пока. Успокой остальных, а то что-то у них не важный вид. Через пять минут продолжаем движение. Мы шли еще около четырех часов, прежде чем Джон остановил группу. -Где-то здесь, - мы находились на склоне одной из гор. -Хорошо. Разбивайте лагерь, и приступайте к раскопкам. Я пока займусь устанвкой своих датчиков, на случай если те ребята попробуют атаковать вновь. Только не разводите огня, дабы не привлекать лишнего внимания. -Да, я знаю. -Тогда приступайте. Пока ученые разбивали лагерь, раскладывали снаряжение и выполняли другие мелкие подготовительные работы, я покрывал почву тонким-тонким, практически незаметным слоем льда по всему периметру места раскопок. Так, если кто-нибудь на него наступит, я это сразу почувствую, поскольку в этом покрове присутствует немного моей чакры. Ученые работали без перерывов практически сутки, как неожиданно один из них громко воскликнул: -Эй, все сюда! Кажется нашел что-то! Находкой оказался блестящий, золотистого цвета медальон около пяти сантиметров в диаметре. По его окужности были выгравенны какие-то непонятные слова. На передней стороне имелся узор, а задняя сторона была гладкая без каких-либо надписей или рисунков. Медальон был закрыт. -Отлично! - воскликнул Джон. -Сворачиваемся ребята, пора домой. -Уже? - удивился я. -Я думал мы тут на пару дней, - я с интересом рассматривал находку, пытаясь ее открыть. -Думаю, лучше уйти. Я не хочу, чтобы этот медальон попал не в те руки. Ну ты понимаешь о чем я. Лучше вернуться и как следует изучить артефакт. А там уже видно будет. Возможно придется вернуться, для продолжения раскопок. -Хорошо, как скажешь. Тогда собирайтесь, через сорок минут убываем... Через два часа, как мы выдвинулись с места раскопок, я почувствовал, как мой сенсорный лед треснул одновременно с каждой стороны света - тоесть в четырех местах. Кори Скорость: 811 Жизни: 1678 Чакра: 970 Сила и стойкость: 541 Кошелек: 1400 рё Доступные стихии: лёд Миссии: D-8,C-8,B-0,A-0,S-0 Бонус: Ледяной взгляд УТ: --- Экипировка: --- Оружие: Сюр-10; Кун-10; ВзС-1 Бои: победы:0 поражения:0[/font][/size][/i]
Сообщение отредактировал Кори - Суббота, 30.06.2012, 13:00
Ночь выдалась холодная, часто срывался снег, хлопья его закручивались и залетали под капюшон. Здравствуй, Зимушка. Только вот до настоящей зимы было еще слишком далеко, это же было сродни усталому хрипу и старческому кашлю осени. Луна была уже полная, только видно ее было больно плохо из-за снежных облаков, да и света она не дарила. Темно и холодно, только где-то за спиной скрипел снег и похрустывали слабые веточки. Ненадолго продлятся осенние стоны, еще совсем немного лежать осталось поседевшим ее волосам – до утра, солнце все растопит. Я нырнула в объятья леса, надеясь там спрятаться на время. Но за моей спиной все еще были слышны шаги. Я уже несколько раз оборачивалась, но не видела там ни души. Да и теперь, средь деревьев, я все равно не замечала преследующую меня тень. Раньше мешали снежные хлопья, а здесь серые листья засыпающих деревьев. Это были уже вторые сутки после моего задания в Батлерс. Я еще ни разу не останавливалась на ночлег, только шла, ориентируясь по памяти, ведь меня наверняка ждали в горной тюрьме, ставшей теперь просто клеткой для монстров. Две недели – это достаточный срок для дежурства в удвоенном размере. А я и не торопилась, мне отчего-то было неприятно возвращаться туда, я чувствовала вину на своих плечах; вину, о которой знали только двое, а тяжесть которой понимала лишь я. Ближе к полуночи лес поредел, выведя меня на заснеженную поляну. Шаги позади не прекратились, хоть и были все слабее и слабее с каждым часом. Терпение, Тереза, нужно только спрятаться. Я остановилась посреди поляны и вернулась по своим же следам в лес, нырнула под поваленное дерево и затаилась. Из-под серой редкой листвы было видно поляну, а оттуда нельзя было увидеть меня. Натянув капюшон пониже, я притихла. Захрустели ветки в паре метров от укрытия, и из-за деревьев показалась маленькая тень, осторожно стала красться по моим следам, низко-низко пригинаясь к белой земле. Я ждала, а она искала. Прошло не больше четверти часа, как маленькая тень осознала, что следы просто закончились. Я думала, она кинется меня искать, ведь бежала же за мной от самой деревни. Да еще и босиком в одной рубашке, что едва лодыжки прикрывала, толком не спасая от пронизывающего до костей холода. Но она просто рухнула в снег и замерла, сил ее не хватило больше ни на что, а последняя надежда исчезла в замяти снежной. Ну и слава богу, - тихо прошептала я в ворот и выбралась из-под дерева. Завтра проснешься и вернешься в деревню, будешь верить в сказки, и тогда, быть может, крылатый лжец снизойдет к твоим синим ножкам и уведет служить не Богу, но облакам. И ты покорно будешь выслуживаться, совсем не понимая, что служить надо небу. А когда поймешь, как и я – станет поздно выглядывать из-за облаков и щуриться на солнце, в твоей жизни наступит такая же снежная и равнодушная зима. Или ты умрешь от голода и холода этой ночью. Лучше умереть с надеждой, чем с разочарованием. Я глубоко вздохнула, стянула с волос капюшон и поспешила через поляну в лес, там, в пяти часах пути был монастырь, а за ним – поля, дороги, ведущие в леса Рингфурда, от него же было рукой подать до родных клеток. Пройдя мимо бездыханной девчушки, я ничего не почувствовала, кроме успокоения. Маленькая тень шелохнулась и с трудом поднялась на худых локтях, всхлипнула. - Возвращайся, дурочка. Я не ангел. Я не спасу тебя, не приведу в рай и даже не принесу счастье. Со мной рядом жизни нет, - прошептала я, обернувшись. Но она не слышала меня, только посмотрела сквозь грязные слипшиеся космы и тихонько простонала. – Прощай, - я развернулась и побрела в лес. Что-то завозилось там, в сугробе, снег снова заскрипел и маленькое коченеющее создание с трудом зашагало за мной, то и дело падая в холодные пушистые объятья. Немалых трудов мне стоило продираться по лесу, но тень не отставала, только изредка все смолкало, чтобы потом снова затрещать и заскрипеть. Деревья стали уходить все ниже, к яру, я тут же бросилась туда и пошла вдоль, ища обрыв. А тень за мной, не отставая, маленьким хвостиком, как привязанная. Дурочка. Холодная земля подо мной шелохнулась и едва не сползла по рваным краям обрыва. Нашла. Я спрыгнула чуть ниже, где снег припорошил людскую дорожку вдоль яра. А хвостик за мной, я только услышала, как за моей спиной будто мешок костей на землю обронили, и снова скрип, шорох осыпающейся земли. Обрыв был крутым; настолько, что оступись – и ты полетишь вниз, где снег едва прикрыл нагие острые камни и поломанные деревья, торчащие острой древесиной к небу. Земля за моей спиной вдруг будто треснула, тонкий вскрик нарушил ночную тишину. Я невольно обернулась, тень висела на обрыве, уцепившись за сломанную ветку. Еще немного, и та скатится по склону, решив судьбу девчушки, ее нежное тельце будет распято там, внизу. Я осталась стоять, где была, только прищурилась, ожидая чего-то. Сквозь снежные облака выглянула луна, полоснула бледно хрупкую тень, разинутые каменные рты в яру и скрылась в темноте. Девчушка с трудом подтянулась и рухнула на ледяную землю, что-то тихонько прошептала и стала спешно подниматься. Я фыркнула и пошла своей дорогой дальше, все ниже по обрыву, к густым сухим зарослям и обломкам камней. Дитя не отставало, даже когда я перебиралась по камням на другие дорожки, сбегала по крутому склону между деревьями. Только вскрикивала за моей спиной и тяжело постанывала. Склон оборвался, и только тремя метрами ниже снежная дорожка уходила в лес. Я придержала полы плаща и тяжело спрыгнула в сугроб, все-таки экипировка весила немало. Тут уж наши дороги оборвутся, звереныш, - я накинула капюшон и поспешила через деревья к монастырю, его уже было видно сквозь голые седобородые стволы. Но хвостик просто рухнула за мной с обрыва. Мешком. В сугроб. И больше не поднялась. Сухая листва, укрытая снегом, поглотила ее замерзшее тело. А она, видимо, потеряла сознание или просто уснула, а быть может не нашла в себе сил подняться, еще бы, двое суток без еды и сна. Как ты вообще на ногах стояла? И главное, зачем? Ну для чего ты плелась за мной по снегу, сквозь ледяные ветры и злые плети деревьев? Неужели ты так сильно веришь, что я – ангел? Дурочка, я ведь просто чудовище, ты ведь видела, что мне наплевать на тебя и твою судьбу. Ты такая же, как вся прогнившая твоя деревня. И вырастешь ты именно такой. Я и шагу ступить не могла. Уговаривала себя, что-то доказывала, мне почти удалось убедить себя, что если звереныш останется тут гнить, все будет замечательно, всем будет лучше. Но… Просто но… Я расстегнула плащ у горла и, сняв его, вернулась к сугробу, приютившему девчушку. Она лежала в нем бездыханная, темные космы закрывали лицо, а синие ступни неестественно были вывернуты и едва показывались из-под порванного тряпья. Я накинула на нее плащ и поднялась. Вот, теперь ты не замерзнешь. Облизнула губы и от пожирающего изнутри бессилия осела наземь. Что мне с тобой делать, упрямый звереныш? Она тихонько пискнула и с трудом поднялась на руках, глянула на меня из-под меха капюшона и рухнула в снег снова. Дурочка. - Тише, не дергайся, - пробурчала я, подворачивая под нее плащ. Запахнула его, подвернула, как пеленку, пряча в теплых складках синие ножки. – Тише, не бойся, - прошептала, поднимая дитя на руки. Она и не сопротивлялась, только вытащила тонкую ручку из плаща и крепко схватила меня за ремешок перевязи. Боялась, что я брошу ее? Дурочка. С нею на руках я дошла до деревянных домов монастыря, но он был пуст. Нигде не горело огня, и только едва слышно булькал горячий источник. Сколько я себя помню, монастырь был полон народу, но сейчас тут жили разве что тени прошлого – ни души, ни шороха, ни писка. Девочка на моих руках крепко спала, только изредка прижимая к себе ремень крепления. - Доброе утро, - прошептала ей я, переходя по скрипучему мостику к источнику. И правда, небо розовело, и скоро солнце должно было подняться из-за гор, начав новый день новой жизни глупого звереныша, спящего на моих руках. – Просыпайся! – шикнула я, резко сдернув с девчушки плащ. Она только глаза продрала, а я как котенка кинула ее за шиворот в источник. Она вскрикнула, едва не набрав в рот воды, но потом замерла, подняла на меня глаза. Теплая вода доходила ей до груди, а пар поднимался к лицу. Я фыркнула и села на лавку возле воды. – Вымойся, а то пахнешь ты отвратительно. Она набрала в ладони воды и умылась, а потом вдруг стала жадно пить. Дурочка. Я хотела было встать и поискать источник для себя, но «хвостик» встрепенулась и бросилась ко мне. - Я подожду, хорошо, - пробурчала я, укрываясь плащом. – Обещаю. Она кивнула и стала послушно снимать с себя грязную рубашку. Купайся, дитя. Я оперлась рукой о меч и закрыла глаза. Хайме Ноихара
Ранг и должность: Райкаге; Экзаменатор; Осёку; Мартовский кот
Скорость: 1835+300+370+75=2580 Жизни:2659+500+50=3209 Запас Чакры:2701+250=2951 Сила и Стойкость:2085+200+370+75+50=2780 Доступные стихии: Молния и Дерево Кошелек: 34 687 рё Миссии: D-27,C-21,B-34,A-87,S-2. Экипировка: 10ЦВ; 10ЦМХ; 11БП; 5МСН; 2"Придуманный Рай"; Ул. жилет шиноби; Ож. Стального кулака; К. "Дух шиноби", протектор Кумо; 2 УБП; 5СРЛ; 10ДШ Оружие:КС-49;КК-46;Взр.Свит.-20;Сен-20; Св.бомбы-20; Леска-20; Гиг.сюрикен Бои: Победы-4 Поражения-1
Кто хочет - ищет средства, кто не хочет - ищет оправдания.
Войти на сайт
