Она боится темноты. Нет, ей не кажется, что в ней прячутся монстры и прочие ужасы, просто она боится неизвестности. И когда ночь окутывает Кокуё Лэнд, она всегда тянется к этому обшарпанному диванчику возле окна. Туда, где лунный свет заливает небольшой клочок грязного, пыльного пола и рванную ткань обивки. Она сидит на нем, поджав ноги и облокотившись на подлокотник. Ей не очень удобно сидеть, но это то, чего она добивается. Не заснуть. Потому что если она заснет, ее снова поглотит темнота. Снова пустая неизвестность будет вокруг, и она ничего не сможет сделать. Потому что она беззащитна… Но как бы она ни старалась, сон все равно сморит ее, и она закроет глаза, выронив из рук трезубец. Чья-то заботливая рука уложит ее на диван, накроет пледом и ласково погладит по волосам. И ей не будут сниться кошмары, потому что их забрали. Кто? Мукуро-сама…Только он может так о ней заботиться. Только…Только его нет сейчас рядом.
Она проснется рано утром, с тихим шелестом плед скользнет на грязный пол. Она поднимет его, отряхнет и бережно сложит у изголовья дивана. Она говорит себе, что в следующий раз не забудет укрыться, но все равно забывает. Потому что плед находится на другой стороне дивана, и ей не дотянуться. Потому что она боится покидать этот пятачок света. Потому что она боится темноты.
Она не съест на завтрак ничего из того, что принес ей Кен. Она спрячет это в их потайном подвальчике, зная, что он опять будет ругаться. Вот ведь глупый. Она знает, что он проснется ночью и в поисках еды будет долго и бесцельно бродить по зданию, заглядывая в каждый угол. Потому что рядом нет круглосуточного магазинчика. А она не скажет ему о припасах, когда он проходит мимо ее комнаты, потому что боится темноты.
Она мало что знает о Чикусе, но всегда приберегает для него шоколадных рогаликов. Потому что он их любит. А ей не жалко поделиться. Ей вообще для них ничего не жалко. Ведь раньше никто и никогда так о ней не заботился…Она вспомнит детство, отца и мать, и ей покажется, что это просто бесполезные слова. Их значение должно быть написано не в толковом словаре. Из значение должно быть написано в душе…На сердце.
От этих воспоминаний ей снова станет грустно. Она спрячется в углу, обняв руками коленки, и будет молча переживать свои трудности. Она знает, что сейчас одна в Кокуё Лэнде, поэтому может плакать. Потому что Кен не увидит слез, которых так ненавидит. Горячие слезы безудержно потекут по щекам, а она даже не будет стараться их вытирать. Потому что знает, что это бесполезно. И будет так больно где-то на сердце, где-то в душе…Она не услышит приближающихся шагов. Только теплая, ласковая рука, коснувшаяся ее волос, заставит поднять голову. Но слезы мешают…Из-за них человек перед ней кажется расплывчаты, и вроде как неизвестным. Мукуро-сама…Он всегда приходит, когда ей больно.
Она моргает, смахивает слезы и видит, что перед ней вовсе не Мукуро-сама, и теплая рука тоже принадлежит совсем не Мукуро-сама. А мягкое и пушистое, касающееся ее коленки, оказывается маленьким котенком, со смешными пятнышками на ушке и мордочке. Котенок, заметив, что на него смотрят, громко мяукает и тянется к ней, тычась холодным носиком в ее руку.
-Кен?
Человек перед ней громко цокает.
-Ну ни на минуту тебя не оставишь. Одни проблемы с этими девчонками!
Кен как всегда ругается, но скорее он делает это по привычке. Просто по-другому нельзя. И видя, как его щеки стремительно краснеют, она делает вывод, что Кен просто не может разговаривать, как все обычные люди. Ему надо кричать и ругаться, иначе это будет не Кен. Рычащий голос, звериные повадки, лающих смех…
Он уходит, оставляя ее одну. Она берет на руки котенка и идет к дивану, садясь на ту половину, которая всегда освещена луной. Сегодня она будет не одна, и ей будет не так страшно. Она снова заснет сидя, забыв про плед. И снова теплая рука укроет ее, погладив по волосам. Она будет спать, не зная, что занимает любимое место Кена. Она проснется, когда за ним закроется дверь, но не пойдет следом. Просто она боится темноты…

А я скучаю. by Шика :(